Традиция высочайших подарков существует столько же, сколько существует сама власть. В России деньги на высочайшие подарки тратились колоссальные. Придворные ювелиры, особенно во второй половине XVIII в., работали буквально не разгибаясь. Много было драгоценной "мелочевки", но для подарков первым лицам иностранных государств мастерам-ювелирам заказывались уникальные, «разовые» вещи. К числу таких высочайших подарков можно отнести хрустальную кровать, изготовленную ювелиром Вильгельмом Кейбелем и мастерами Императорского завода в 1824–1826 гг. для персидского шаха.
Эта история достойна изложения хотя бы в кратком варианте.
В то время вся Европа сходила с ума от вещей из этого чрезвычайно эффектного материала. Бесцветное стекло с большой примесью свинца своей прозрачностью, твёрдостью и блеском напоминало красивейший камень, называемый хрусталём. Вот и шах мечтал.
Инициатором проектирования и создания хрустальной кровати стал генерал от инфантерии Алексей Петрович Ермолов. Накануне очередной вспышки российско-персидских противоречий, в октябре 1822 г., А.П. Ермолов предложил отправить в Персию подарок для шаха – хрустальную кровать, «которую в свое время изъявлял желание иметь шах Персидский». По мнению генерала, «подарок сей не может обойтись слишком дорого…». Эта идея была принята, и буквально через неделю руководство Императорского стекольного завода получило распоряжение о подготовке проекта хрустальной кровати. В апреле 1824 г. эскизы кровати представили Александру I, он их одобрил, но при этом решил сократить проект, оставив только кровать, без задуманных мастерами сопутствующих предметов.
![]()
Эскиз уже готовой кровати
Следует заметить, что, судя по документам, «сопутствующие предметы» выливались в значительную сумму – 33 600 руб. Сама же хрустальная кровать, по смете, должна была обойтись казне в 44 824 руб. По требованиям проекта, это должна быть «настоящая», функциональная кровать и ее каркас, собранный из «брускового железа на винтах», должен выдерживать все «штатные и нештатные» нагрузки, «дабы на предназначенное употребление действительно был годен». Стоимость кровати значительно повысилась после того, как ювелир Вильгельм Кейбель предложил украсить кровать серебром. О количестве этого серебра говорит то, что Кейбелю выделили 4 пуда 20 фунтов драгоценного металла.
Работа над хрустальной кроватью завершилась на фоне трагических событий, происходивших в Петербурге и Таганроге. Рапорт о том, что хрустальная кровать «совершенно окончена», поступил в Дворцовую контору 9 сентября 1825 г. Александр I покинул Петербург 1 сентября 1825 г. Тем не менее в ожидании возвращения монарха хрустальную кровать собрали «во всех частях, сперва в Зимнем, а потом в Таврическом дворцах».
Зрелище действительно было великолепным. Голубое покрытие основания «дивана с фонтанами» изящно сочеталось не только с глубокой прозрачностью бесцветного хрустального стекла, но и с ослепительным блеском полированного серебра. Каждую пару поставленных одна на другую «шлифованных листьями и гранями» колонн увенчивала бирюзовая капитель, дополненная обработанным алмазной гранью шаром, перекликающимся с хрустальными гранёными «маленькими вазиками в ногах кровати». Тихо пела вода в семи фонтанах, невольно навевая сладкую истому...
В ноябре 1825 г., когда казна рассчитывалась за кровать с Кейбелем и Стеклянным заводом, император Александр I умер в Таганроге. Петербургу стало не до кровати. Однако деньги потратили, а проблемы с Персией оставались, и поэтому в феврале 1826 г. император Николай I распорядился отправить дипломатические подарки «для шаха, наследного принца Аббас-Мирзы: хрустальная кровать, пара пистолетов, соболья шуба и сорок соболей…». Однако эти подарки оказались там буквально накануне вторжения персов в июле 1826 г. в пределы Кавказа, что и стало причиной отставки генерала А.П. Ермолова.
При переезде многие наши люди, включая сопровождающих груз инженеров-стекольщиков, заразились местной лихорадкой и погибли. Поэтому собирать ложе на месте пришлось человеку неподготовленному. Но «титулярный советник» И.А Носков сделал зарисовки и составил опись всех частей необыкновенного ложа. Смышлёный поручик не оплошал и «установил многосложную эту вещь, приведя в надлежащий вид все части её, из которых ни одной не было повреждено ни в дороге, ни при собирании». Чудо-кровать вначале была собрана в помещении, примыкающем к парадной аудиенц-зале, пышно именуемой Амафет-Хоршид, то есть «Храмом солнца». Но потом хрустальное ложе установили в шахских покоях дворца Гулистан, прямо напротив палаты с хрустальным бассейном, присланным из России в 1819 году. Принц Али-Шах-Мирза удивлялся совершенству работы петербургских мастеров. Лучшие же придворные персидские мастера, наблюдая сборку и разборку сложной конструкции, единогласно соглашались, что «примера ещё не было столь превосходному произведению в сём роде».
![]()
Вернувшийся в Гюлистанский дворец шах, тут же осмотрел хрустальное чудо и был удивлён и поражён «при виде вещи, с давнего времени занимавшей его», но «превзошедшей всякие его ожидания». Среди изобилия похвал повелитель сказал придворным: "Поистине великолепная сия вещь есть лучшее украшение моего дворца; я уверен, что и китайский падишах не имеет у себя подобной редкости."
Дабы выразить лично своё удовольствие, он дал аудиенцию Носкову 24 ноября, присовокупив к похвалам о сказочной прелести чудо-кровати, что «редкое это произведение может служить доказательством, до какой степени совершенства доведено в России искусство в отделке хрусталя. Потом долго расспрашивал о заводе, в котором она была делана, припоминая, что имеет уже многие прекрасные изделия его, в разное время от высочайшего двора ему дарованные», и под конец разговора прибавил: «Я не могу равнодушно взирать на все сии доказательства приязненного расположения ко мне императора российского, и с чувством глубокого сожаления представляю себе настоящие с ним мои отношения, против собственного моего желания между нами последовавшие».
![]()
Фатх Али-шах (Художник - Михр Али, Эрмитаж)
На следующий день Носкову принесли подарки от повелителя Персии, в том числе - персидский орден Льва и Солнца II степени, и 1000 таманов (монет). Но помня о чести русского офицера, и о идущей войне, он не принял присланные дары. Шах принял основательность отказа и в знак благоволения передал русскому дипломату другое пожалование – несколько сотен попавших в плен солдат.
7 декабря 1826 года Носков откланялся Фатх-Али-Шаху, и вместе с бывшими пленными, пустился в обратный путь.
Обратный путь поручика был триумфален – шахские градоначальники, прежде подстрекавшие народ к убийству русского посольства, были крайне учтивы и гостеприимны, на что видимо повлияло как покровительство шаха, так и успехи русских войск. 12 февраля 1827 года поручик Иван Носков вступил в границы государства российского. Император Николай Павлович, выслушав доклад поручика, наградил его переводом в гвардейский генеральный штаб, орденом Святого Владимира IV степени и еще высочайше пожаловал 500 червонцев. А в 1828 году, по заключении мира с Персией, вместе с персидским принцем Хозрев-Мирзой прибыли в Санкт-Петербург и подарки поручику Носкову от шаха. Император российский разрешил Носкову принять все дарованное, а орден Льва и Солнца II степени велел носить, как положено по уставу.
Источники информации частично:
Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. И.Зимин
Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров. Л.Кузнецова
Журнал "Вокруг света" №3 2001 г.
![]()
Эскиз уже готовой хрустальной кровати шаха
Эта история достойна изложения хотя бы в кратком варианте.
В то время вся Европа сходила с ума от вещей из этого чрезвычайно эффектного материала. Бесцветное стекло с большой примесью свинца своей прозрачностью, твёрдостью и блеском напоминало красивейший камень, называемый хрусталём. Вот и шах мечтал.
Инициатором проектирования и создания хрустальной кровати стал генерал от инфантерии Алексей Петрович Ермолов. Накануне очередной вспышки российско-персидских противоречий, в октябре 1822 г., А.П. Ермолов предложил отправить в Персию подарок для шаха – хрустальную кровать, «которую в свое время изъявлял желание иметь шах Персидский». По мнению генерала, «подарок сей не может обойтись слишком дорого…». Эта идея была принята, и буквально через неделю руководство Императорского стекольного завода получило распоряжение о подготовке проекта хрустальной кровати. В апреле 1824 г. эскизы кровати представили Александру I, он их одобрил, но при этом решил сократить проект, оставив только кровать, без задуманных мастерами сопутствующих предметов.
Эскиз уже готовой кровати
Следует заметить, что, судя по документам, «сопутствующие предметы» выливались в значительную сумму – 33 600 руб. Сама же хрустальная кровать, по смете, должна была обойтись казне в 44 824 руб. По требованиям проекта, это должна быть «настоящая», функциональная кровать и ее каркас, собранный из «брускового железа на винтах», должен выдерживать все «штатные и нештатные» нагрузки, «дабы на предназначенное употребление действительно был годен». Стоимость кровати значительно повысилась после того, как ювелир Вильгельм Кейбель предложил украсить кровать серебром. О количестве этого серебра говорит то, что Кейбелю выделили 4 пуда 20 фунтов драгоценного металла.
Работа над хрустальной кроватью завершилась на фоне трагических событий, происходивших в Петербурге и Таганроге. Рапорт о том, что хрустальная кровать «совершенно окончена», поступил в Дворцовую контору 9 сентября 1825 г. Александр I покинул Петербург 1 сентября 1825 г. Тем не менее в ожидании возвращения монарха хрустальную кровать собрали «во всех частях, сперва в Зимнем, а потом в Таврическом дворцах».
Зрелище действительно было великолепным. Голубое покрытие основания «дивана с фонтанами» изящно сочеталось не только с глубокой прозрачностью бесцветного хрустального стекла, но и с ослепительным блеском полированного серебра. Каждую пару поставленных одна на другую «шлифованных листьями и гранями» колонн увенчивала бирюзовая капитель, дополненная обработанным алмазной гранью шаром, перекликающимся с хрустальными гранёными «маленькими вазиками в ногах кровати». Тихо пела вода в семи фонтанах, невольно навевая сладкую истому...
В ноябре 1825 г., когда казна рассчитывалась за кровать с Кейбелем и Стеклянным заводом, император Александр I умер в Таганроге. Петербургу стало не до кровати. Однако деньги потратили, а проблемы с Персией оставались, и поэтому в феврале 1826 г. император Николай I распорядился отправить дипломатические подарки «для шаха, наследного принца Аббас-Мирзы: хрустальная кровать, пара пистолетов, соболья шуба и сорок соболей…». Однако эти подарки оказались там буквально накануне вторжения персов в июле 1826 г. в пределы Кавказа, что и стало причиной отставки генерала А.П. Ермолова.
При переезде многие наши люди, включая сопровождающих груз инженеров-стекольщиков, заразились местной лихорадкой и погибли. Поэтому собирать ложе на месте пришлось человеку неподготовленному. Но «титулярный советник» И.А Носков сделал зарисовки и составил опись всех частей необыкновенного ложа. Смышлёный поручик не оплошал и «установил многосложную эту вещь, приведя в надлежащий вид все части её, из которых ни одной не было повреждено ни в дороге, ни при собирании». Чудо-кровать вначале была собрана в помещении, примыкающем к парадной аудиенц-зале, пышно именуемой Амафет-Хоршид, то есть «Храмом солнца». Но потом хрустальное ложе установили в шахских покоях дворца Гулистан, прямо напротив палаты с хрустальным бассейном, присланным из России в 1819 году. Принц Али-Шах-Мирза удивлялся совершенству работы петербургских мастеров. Лучшие же придворные персидские мастера, наблюдая сборку и разборку сложной конструкции, единогласно соглашались, что «примера ещё не было столь превосходному произведению в сём роде».
Вернувшийся в Гюлистанский дворец шах, тут же осмотрел хрустальное чудо и был удивлён и поражён «при виде вещи, с давнего времени занимавшей его», но «превзошедшей всякие его ожидания». Среди изобилия похвал повелитель сказал придворным: "Поистине великолепная сия вещь есть лучшее украшение моего дворца; я уверен, что и китайский падишах не имеет у себя подобной редкости."
Дабы выразить лично своё удовольствие, он дал аудиенцию Носкову 24 ноября, присовокупив к похвалам о сказочной прелести чудо-кровати, что «редкое это произведение может служить доказательством, до какой степени совершенства доведено в России искусство в отделке хрусталя. Потом долго расспрашивал о заводе, в котором она была делана, припоминая, что имеет уже многие прекрасные изделия его, в разное время от высочайшего двора ему дарованные», и под конец разговора прибавил: «Я не могу равнодушно взирать на все сии доказательства приязненного расположения ко мне императора российского, и с чувством глубокого сожаления представляю себе настоящие с ним мои отношения, против собственного моего желания между нами последовавшие».
Фатх Али-шах (Художник - Михр Али, Эрмитаж)
На следующий день Носкову принесли подарки от повелителя Персии, в том числе - персидский орден Льва и Солнца II степени, и 1000 таманов (монет). Но помня о чести русского офицера, и о идущей войне, он не принял присланные дары. Шах принял основательность отказа и в знак благоволения передал русскому дипломату другое пожалование – несколько сотен попавших в плен солдат.
7 декабря 1826 года Носков откланялся Фатх-Али-Шаху, и вместе с бывшими пленными, пустился в обратный путь.
Обратный путь поручика был триумфален – шахские градоначальники, прежде подстрекавшие народ к убийству русского посольства, были крайне учтивы и гостеприимны, на что видимо повлияло как покровительство шаха, так и успехи русских войск. 12 февраля 1827 года поручик Иван Носков вступил в границы государства российского. Император Николай Павлович, выслушав доклад поручика, наградил его переводом в гвардейский генеральный штаб, орденом Святого Владимира IV степени и еще высочайше пожаловал 500 червонцев. А в 1828 году, по заключении мира с Персией, вместе с персидским принцем Хозрев-Мирзой прибыли в Санкт-Петербург и подарки поручику Носкову от шаха. Император российский разрешил Носкову принять все дарованное, а орден Льва и Солнца II степени велел носить, как положено по уставу.
Источники информации частично:
Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. И.Зимин
Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров. Л.Кузнецова
Журнал "Вокруг света" №3 2001 г.
Эскиз уже готовой хрустальной кровати шаха